Еще раз про попутный газ…
Очередной всплеск активности вокруг закона «О попутном нефтяном газе», призванного положить конец или хотя бы существенно ограничить сжигание ПНГ в России, возможно, породил надежды на то, что неоднократно предпринимавшиеся на протяжении двух последних десятилетий попытки решения данной проблемы наконец увенчаются успехом. Однако, сколь бы замечательные пункты и суровые меры наказания ни были в нем прописаны, по большому счету скорее всего, ничего не изменится, а «окончательный срок» решения проблемы и начало применения суровых мер наказания виновных в его нарушении и дальше будут отодвигаться на неопределенное время. И дело даже не в нашей известной исторической традиции, по которой «суровость законов российских смягчается необязательностью их исполнения». Принимая закон, законодатель обязан сначала убедиться в физической возможности его исполнения.
При обсуждении закона «О попутном нефтяном газе» дискутируется почти исключительно юридическая сторона вопроса. Но имеются ли у отечественных нефтяников технические возможности его выполнения? Почему принимавшиеся ранее постановления и лицензионные соглашения об утилизации 95—98% ПНГ тихо забыты? Появилось ли что-то новое в арсенале наших нефтяников и газовиков, дающее законодателям основание полагать, что новый закон будет все-таки исполняться, а не разделит бесславную судьбу своих предшественников?
Давайте все-таки сначала зададим простой вопрос: а почему жгут ПНГ в России? Все ли дело только в нерадивости и технологической отсталости наших нефтедобывающих компаний, их нежелании вкладывать свои «сверхприбыли» в защиту окружающей среды и утилизацию ПНГ и в противоречиях между газовиками и нефтяниками, борющимися за доступ к газовой трубе? И вообще, что такое попутный газ и сколько мы его добываем?
Не вдаваясь в детали генезиса и химического состава нефти, отметим лишь, что в ней почти всегда в той или иной степени представлен широкий набор углеводородов, от более тяжелых жидких фракций до легких газообразных С1—С4 (последние под высоким давлением в нефтяных залежах растворены в жидкости). При извлечении нефти на поверхность происходит ее дегазация. При большой вариации показателя газового фактора (числа кубических метров газа, растворенных в тонне нефти) в различных месторождениях его среднее значение для отечественных месторождений близко к 100. Это позволяет даже при отсутствии строгих учетных данных, только на основе известного объема нефтедобычи в стране оценить объем наших ресурсов ПНГ примерно в 50 млрд м3/год. По объему это 10% от российской добычи природного газа, а с учетом высокого содержания в ПНГ жирных фракций — еще больше.
Не будем дискутировать на тему объемов сжигаемого в России ПНГ — оценки различаются почти в 4 раза, но полюбоваться зрелищем горящих факелов может каждый пролетающий над Западной Сибирью и не только над ней. Гораздо важнее вопрос: а почему жгут? Что еще прикажете с ним делать? Собирать и передавать на газоперерабатывающие заводы, как это предполагает разрабатываемый закон? А где эти заводы, сколько их и, главное, каково расстояние от промысла до этих заводов? Ведь стоимость километра газопровода приближается к сотням тысяч долларов. И строить газопровод длиной даже в сотню километров для перекачки нескольких десятков миллионов кубометров газа в год (типичный объем ПНГ с небольшого месторождения) абсолютно нерентабельно. В США и Канаде, которые часто ставят нам в пример, более 1500 газоперерабатывающих заводов, да и территория освоена не в пример нашей. В России газоперерабатывающих заводов — чуть более 20.
На Ближнем Востоке, в Европе и многих других регионах высокая концентрация нефтепромыслов на небольших и хорошо освоенных площадях позволяет организовать рентабельный сбор и утилизацию ПНГ. А там, где это нерентабельно, его жгут точно так же, как и у нас. Часто обсуждается возможность обратной закачки ПНГ в пласт. Но в большинстве случаев это крайне дорогостоящее и тоже заведомо убыточное мероприятие, требующее предварительной подготовки газа, дорогостоящих компрессоров и огромного расхода энергии. Очень привлекательно выглядит возможность переработки ПНГ в электроэнергию. Но непосредственно на удаленных промыслах в таком объеме она не нужна, а тянуть сотни километров ЛЭП так же дорого, как прокладывать газопровод. Кроме того, для использования попутного газа в энергетике необходима его сложная и дорогостоящая подготовка. Так что и тут игра редко стоит свеч.
Казалось бы, имеется интересное и перспективное решение — переработка этого ценнейшего нефтехимического сырья на месте на малотоннажных модульных установках в более ценные и легко транспортируемые жидкие химические продукты и топливо, в первую очередь, для удовлетворения в них местных потребностей. Это было бы замечательно. О необходимости этого говорят уже без малого 20 лет. Но пока таких промышленно освоенных, достаточно простых и рентабельных технологий, несмотря на интенсивные исследования в области так называемой «малотоннажной газохимии», нет. И именно это является сейчас основным реальным препятствием на пути утилизации российского попутного газа.
На самом деле утилизация ПНГ распадается на два самостоятельных направления. Первое — на крупных и относительно компактно расположенных нефтедобывающих предприятиях, на которых имеет смысл организовать сбор и централизованную переработку ПНГ вплоть до создания на базе этого сырья крупных газохимических комплексов. И утилизация ПНГ на небольших рассредоточенных добывающих предприятиях, где централизованный сбор и крупномасштабная переработка ПНГ заведомо убыточны. Причем по мере выработки крупнейших нефтяных месторождений доля небольших предприятий и в добыче нефти, и в производстве ПНГ будет постоянно нарастать.
Сегодня имеется обстоятельное технико-экономическое исследование различных путей утилизации ПНГ для месторождений в Поволжском федеральном округе. Даже в таком хорошо освоенном промышленном регионе с развитой инфраструктурой они все абсолютно убыточны и различаются только размером ежегодных убытков. Причем эти убытки значительно выше текущих и даже планируемых платежей за сжигание ПНГ. Поэтому заставить компанию пойти на реализацию одного из этих вариантов можно только угрозой отзыва лицензии. Но тогда может встать вопрос о рентабельности добычи нефти и целесообразности продолжения деятельности компании.
А теперь вернемся к законотворческой деятельности вокруг «Закона о попутном газе». Можно принять сколь угодно суровый закон с драконовскими мерами против его нарушителей, но единственное, к чему это приведет — остановке небольших и удаленных промыслов, ставших нерентабельными. Создается впечатление, что мы опять пытаемся поставить телегу впереди лошади и вместо того, чтобы сделать «как лучше», сделаем «как всегда». Прежде чем разрабатывать санкции против потенциальных нарушителей закона, надо дать им возможность его выполнения. А для этого необходимо создать эффективные малотоннажные технологии утилизации попутного газа. А пока у нас не только нет инструмента для утилизации ПНГ (соответствующих технологий), но и инструмента для создания такого инструмента (финансовых и законодательных мер стимулирования усилий по разработке таких технологий). А без таких инструментов любой закон о ПНГ заранее обречен на невыполнение.
Что делать? Направить усилия законодателей в то русло, о котором уже более 10 лет, после предыдущего кризиса 1998 г., рассуждают все ветви нашей власти — создать наконец реальные законодательные и финансовые условия для инновационной деятельности в стране. Причем не в области мифических нанотехнологий с вполне ожидаемым для национальной экономики практическим наноэффектом, а, в первую очередь, в области энергетики и глубокой переработки отечественных ископаемых ресурсов. Примером эффективности такой государственной поддержки могут служить широко известные меры стимулирования инновационной деятельности, принятые США в 1980-х гг. Последовавший в результате этих мер небывалый взлет инновационной активности показывает, чего можно добиться в этой сфере, если перейти наконец от разговоров к реальной законодательной деятельности.
Закон о ПНГ России, безусловно, нужен. Но если хотя бы часть тех средств, энергии и внимания, которые были уделены за последние годы его разработке, пошли на стимулирование работ по созданию технологий утилизации ПНГ, мы бы значительно дальше продвинулись в решении этой важнейшей проблемы. Причем без поддержки государства и крупнейших отраслевых компаний, на основе лишь частной инициативы разработчиков и ограниченных ресурсов мелких компаний-потребителей такого оборудования проблема не будет решена. Необходимы новые организационные формы, новые организационные, правовые и финансовые инструменты, новые стимулы, которые объединили бы разработчиков оборудования по утилизации ПНГ, его потенциальных производителей и потребителей для реализации этой задачи, сейчас более актуальной, чем сам закон о ПНГ.
Это может стать основой реальной инновационной программы в важнейшей для страны нефтегазовой отрасли с перспективой создания принципиально новых наукоемких отечественных технологий. Причем не только для отечественного, но и мирового рынка. И без непосредственного участия государства, причем не только финансового, но и законодательного, налогового и т.п., стимулирующего разработку, производство и эксплуатацию оборудования по утилизации ПНГ как одну из важнейших национальных задач, одним лишь репрессивным законодательством, эту проблему не решить.
Источник: журнал "Мировая Энергетика" № 03 (62) за март 2009г.