Факельное шествие

Миллионы кубометров попутного нефтяного газа продолжают улетать в трубу

Чуть больше года назад, в №1 «МЭ» за 2008 г., мы уже рассматривали ситуацию с использованием попутного нефтяного газа в России. Тогда же попробовали составить возможный прогноз дальнейших событий: «В ближайшие месяцы российским нефтяным компаниям предстоит сделать выбор — отдать ли в очередной раз решение проблемы на усмотрение командно-административной системы или попытаться организовать открытое обсуждение возможных вариантов дальнейших действий с участием широкого круга заинтересованных сторон и выработать более социально ответственный, сбалансированный и эффективный подход». События прошедшего года показывают, что этот прогноз по-прежнему актуален.

Алексей Григорьев, эксперт Международного социально-экологического союза

Алексей Книжников, руководитель программ по экологической политике нефтегазового сектора Всемирного фонда дикой природы (WWF) России

Цифры — в пляс

Интерес к утилизации попутного нефтяного газа на территории России резко повысился в 2007 г., когда перед встречей лидеров «Большой восьмерки» в Германии была опубликована оценка объемов сжигания ПНГ, сделанная на основе данных космической съемки. Тема приобрела в последние годы международное значение, поскольку сжигание газа в факелах является не только уничтожением ценного природного сырья. Оно приводит к значительным выбросам в атмосферу углекислого газа, что усиливает парниковый эффект, следствием которого является глобальное изменение климата.

Практически во всех странах результат оценки объемов сжигания, выполненный дистанционными методами, достаточно точно совпадал с результатами официальной статистики. Правда, внушительным исключением оказалась Россия. Если по данным официальной российской статистики в 2005—2006 гг. ежегодные объемы сжигания ПНГ составляли 13—15 млрд м3 в год, то по данным наблюдений из космоса выходили другие цифры: 51 млрд кубометров.

Интересно, что до сих пор представители российских официальных органов, отвечающих за мониторинг состояния окружающей среды или за охрану российской природы, никак не прокомментировали эти различия. Однако, судя по дальнейшей реакции, наличие проблемы и роста к ней внимания на международном уровне было осознано, и российские государственные органы, в меру своих способностей, занялись ее решением.

Чтобы больше не выросло

В минувшем августе правительству РФ было поручено подготовить комплекс мер по повышению утилизации попутного нефтяного газа. В поручении указывалась необходимость уже к 2011 г. довести уровень использования ПНГ до 95%, что соответствует лучшим мировым показателям.

Реальность выполнения этого требования вызывала большие сомнения. Если верить данным официальной статистики, то уровень использования попутного газа на территории РФ к 2005 г. составлял около 75%. Доведение этого показателя до 95% в других странах мира заняло десятилетия и было достигнуто за счет комплекса стимулирующих мер.

Российская административно-бюрократическая система в качестве основного средства «стимулирования» смогла предложить только репрессивные меры. Минприроды, Минпромэнерго, Минфин, Ростехнадзор соревновались, кто предложит более суровые кары для компаний-производителей нефти и ее побочного продукта — попутного газа.

Прозвучала идея в 2008 г. запретить эксплуатацию промыслов, не оборудованных счетчиками учета сжигаемого попутного газа. Возможность реализации этой несомненно необходимой меры в указанные сроки, похоже, никого не интересовала. Хотя вопросы прямо-таки напрашивались: имеется ли в наличии необходимое количество счетчиков? Можно ли их установить в течение нескольких месяцев и обеспечить надежную эксплуатацию? Есть ли квалифицированный персонал для выполнения этих работ? Сколько все это будет стоить? Вопросы остались без ответа.

Требование немедленно оснастить все российские нефтепромыслы счетчиками учета ПНГ было еще «цветочками» по сравнению с «ягодками» административных восторгов в области повышения платы за его сжигание.

Плата, действительно, до последнего времени оставалась на очень низком уровне — около 10 руб. за тонну. Самым радикальным в своих намерениях повысить платежи оказался Ростехнадзор —

государственный орган, до этого не замеченный в особо высоких требованиях в области охраны окружающей среды.

Ярким примером нетребовательности Ростехнадзора стало изготовление положительного заключения государственной экологической экспертизы по проекту нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан». В нем признавалась допустимость строительства нефтепровода мощностью до 80 млн т в год в зоне 9—10-балльных землетрясений непосредственно вдоль берега Байкала. Как известно, реализация этих намерений была остановлена в последний момент благодаря личному решению Владимира Путина. Расследование обстоятельств проведения той государственной экологической экспертизы до сих пор не состоялось.

Вскоре после этого Ростехнадзор переключился на проталкивание драконовского повышения платежей за сжигание попутного газа (в 350 раз и более). Причем требовал сделать это немедленно. Зачем эта структура, уже тогда демонстрировавшая наличие острых коррупционных проблем, настаивала на выдвижении к российским нефтяным компаниям заведомо невыполнимых требований, можно только догадываться.

В сентябре 2008 г. в Ростехнадзоре поменялось руководство. В апреле 2009 г. новый руководитель службы Николай Кутьин сообщил, что в центральном аппарате остались только два руководителя, которые работали до сентября 2008 г., а остальные уволились. Основная причина — коррупция. Н. Кутьин разъяснил, что во вверенной ему организации провели анализ законодательства, регулирующего ее деятельность, выявили потенциальные коррупционные схемы и в течение 2009 г. намерены решить эту проблему. В территориальных органах Ростехнадзора борьбу с коррупцией намерены вести методом «обрежем так, что больше ничего не вырастет», а потому ожидается сокращение до 70% руководителей управлений и их заместителей.

Кнут вместо пряника

В этих условиях российские нефтяные компании были вынуждены защищаться. В принципе никто из них не возражал против необходимости утилизации ПНГ вплоть до 95%. Однако, добавили, делать это необходимо не методами административно-коррупционного террора, а с учетом экономических и технических реалий.

Представители бизнеса обратили внимание на ряд серьезных препятствий на пути повышения степени использования попутного газа. В их число входят:

• высокая себестоимость утилизации ПНГ при одновременно монопольно устанавливаемой на него низкой закупочной цене;

• отсутствие если не приоритетного, то хотя бы равноправного доступа к системе магистральных газопроводов Газпрома;

• недостаточные мощности газоперерабатывающих заводов;

• проблемы с перевозкой продукции, получаемой в результате переработки ПНГ;

• небольшие ресурсы газа на малых нефтяных месторождениях;

• наличие в газе большого количества примесей;

• отсутствие инфраструктуры для сбора и транспортировки ПНГ на вновь осваиваемых месторождениях.

Дополнительным осложнением являлось отсутствие четкой государственной политики в сфере требований к использованию ПНГ, а также несогласованность, вплоть до противоречий, между государственными структурами, которые участвуют в решении этой проблемы. В условиях межведомственной неразберихи компании просто не могли планировать свою деятельность в этом направлении.

Предлагаемое Ростехнадзором внезапное резкое повышение платежей должно было привести к кратковременному росту поступлений в бюджет (и не только в бюджет) с дальнейшим резким ухудшением финансовых показателей работы нефтяного сектора, что в итоге должно было негативно сказаться на экономике страны в целом. В некоторых случаях такой рост платежей привел бы к прекращению работ на ряде месторождений, особенно мелких и вновь осваиваемых.

Непродуманное повышение платежей за сжигание ПНГ могло также иметь весьма парадоксальные экологические последствия. Компаниям в этой ситуации было бы выгодно не сжигать в факелах, а просто выбрасывать попутный газ в атмосферу. А это не только взрыво- и пожароопасно. В таком случае в атмосферу будет поступать не углекислый газ, а метан, оказывающий в 21 раз более сильный парниковый эффект.

Аргументы нефтяников поддержали другие ведомства, и предложения Ростехнадзора приняты не были. Представители нефтяных компаний высказывали осторожные пожелания, чтобы правительство, кроме богатого набора репрессивных мер, все-таки предложило еще что-нибудь, например, содействие тем, кто занимается решением проблемы.

В частности, отмечалась необходимость:

• разработки и утверждения правил учета добычи попутного газа, которые бы учитывали существующую инфраструктуру;

• общих требований к приборам учета ПНГ, их сертификации и калибровке;

• требований по использованию ПНГ при проектировании и освоении новых месторождений;

• экономического стимулирования, например, за счет отмены пошлин на ввоз оборудования, отмены госрегулирования цен на ПНГ, реализуемый газоперерабатывающим заводам и т.д.;

• обеспечение гарантированного доступа к магистральным газопроводам.

Из этих благих пожеланий пока реализовано только одно. В феврале

2008 г. было отменено государственное регулирование цен на попутный газ. О других стимулирующих мерах до сих пор горячо говорят. Результата пока нет.

Всем дали срок

Обсуждение различными ведомствами сроков и размеров повышения платежей завершилось 8 января 2009 г., когда правительство РФ приняло постановление №7 «О мерах по сокращению загрязнения атмосферного воздуха продуктами сжигания попутного нефтяного газа на факельных установках».

Согласно этому документу, показатель сжигания ПНГ в факелах к 2012 г. должен снизиться до уровня не более 5%. За превышение нарушители будут платить как за сверхлимитное загрязнение, причем с повышающим коэффициентом 4,5. В случае, если к 1 января 2012 г. будут отсутствовать средства измерения и учета, подтверждающие фактический объем образования, использования и сжигания ПНГ в факелах, повышающий коэффициент увеличится до шести.

Таким образом, российские компании получили определенный срок, чтобы попытаться хоть частично решить проблему. Повышение платежей и экономические санкции за отсутствие системы учета перенесены на начало 2012 г. Тем не менее непонятно, в какой степени и когда будут реализованы и эти намерения. В связи с глобальным финансовым кризисом, резким падением мировых цен на нефть руководящие государственные чиновники начали высказывать предложения, что в качестве антикризисных мер было бы хорошо перенести реализацию постановления №7 на 2014 г., а может быть, и подалее.

Никто не рвется к славе

Вместе с тем, отсутствие со стороны российских государственных органов сколько-нибудь эффективных мер может в очередной раз стать объектом международного внимания. Можно прогнозировать, что это произойдет к декабрю 2009 г., когда в Копенгагене будут говорить о выполнении принятой в 1992 г. Рамочной конвенции о глобальном изменении климата.

В этих условиях по-прежнему остается нерешенной проблема открытости и гласности в обсуждении вопросов использования попутного газа. Ведущие российские нефтяные компании, которые реально ведут большую работу в этом направлении, ограничиваются выступлениями в рекламном стиле. Они не показывают ни масштаба проблемы, ни затруднений, с которыми сталкиваются при ее решении, в том числе когда эти затруднения создаются действиями органов государственного управления.

Ни на одном из интернет-сайтов крупнейших российских нефтяных компаний нельзя найти четкого, комплексного и заслуживающего доверия изложения проблемы и того, что конкретно и в какие сроки будет сделано для ее решения. В этих условиях лидеры российского нефтяного бизнеса будут просто обречены на то, чтобы в очередной раз стать жертвами государственных управленческих экспериментов в области охраны окружающей среды.

Позиция ученого

Кризис — удачное время для поиска решений

Владимир АРУТЮНОВ,

заведующий лабораторией окисления углеводородов Института химической физики РАН, д.х.н., профессор

Глобальная рецессия и резкое падение спроса и цен на энергоносители прервали почти десятилетний рост инновационной активности в области добычи и переработки углеводородов. На фоне сокращения добычи основных энергоносителей одно за другим приходят сообщения о замораживании еще недавно широко анонсировавшихся проектов. Но, как гласит библейская мудрость, все проходит. И опытные аналитики уже сейчас, на пике кризиса, не только уверенно предсказывают грядущий рост потребления энергоресурсов, но и новый резкий взлет их цен. Ведь кризис, заставив отложить многие жизненно необходимые проекты расширения ресурсной базы, не сильно сказался на текущих темпах ее истощения. Поэтому из рецессии мировая энергетика выйдет с еще более обедневшей ресурсной базой и нереализованными мерами по ее развитию, т.е. окажется в худшей ситуации, чем до начала кризиса. Это неизбежно вызовет дефицит энергоресурсов и очередной рост цен, т.е. новую раскачку мировой экономики.

Несмотря на нынешний спад потребления, долговременная тенденция нарастания дефицита ископаемых углеводородов очевидна и требует кардинального пересмотра исторически сложившихся подходов к их добыче и использованию. Со времен существования отдельных министерств нефтяной и газовой промышленности эти виды деятельности у нас так и остались разделенными — феномен, малопонятный для остального мира. Конечно, можно гордиться крупнейшим в мире газодобывающим холдингом. Но во всем мире газо- и нефтедобыча, а также нефтепереработка и изрядная доля химического производства сосредоточены в одних и тех же компаниях, что в значительной степени способствует комплексному использованию сырья, повышению глубины его переработки и заметно повышает прибыль компаний.

Практика же «профильного» разделения зоны ответственности комплексному использованию сырья отнюдь не способствует, печальным подтверждением чему и служит судьба отечественного нефтяного попутного газа (НПГ), ставшего пасынком своих могущественных прародителей. Чисто советская реакция на проблему — создание еще одного «министерства» (холдинга-монополиста, разница непринципиальная) попутного газа — Сибура, — как легко можно было предвидеть, проблему не решила. До тех пор, пока к любым природным источникам углеводородов, в каком бы агрегатном состоянии они ни находились, не будут относиться как к комплексному продукту, требующему комплексной же переработки, варварская практика извлечения «профильного» компонента с потерей «непрофильных» составляющих будет продолжаться. И не удивительно, что в стране нет серьезных «заказчиков» на технологии переработки «непрофильного» и потому ненужного нашим нефтяным и газовым грандам попутного газа. А раз нет заказчиков, то нет и технологий.

Попытка выправить ситуацию с помощью «Закона о попутном газе», как чисто административная и экономически ничем не подкрепленная, имеет мало шансов на успех. Настоящий прорыв в утилизации НПГ произойдет только тогда, когда экономические стимулы, включая и штрафные санкции, станут ощутимыми. А для этого нужно:

• с самого начала подходить к разработке любого месторождения, независимо от углеводородного (и не только, например, гелий) состава, как к комплексной задаче, невзирая на «профильную» цель разработчика, и это должно быть заложено уже в схему его обустройства;

• в качестве первоочередной государственной задачи создать условия для разработки технологий комплексного освоения месторождений углеводородов.

Только при таком подходе НПГ перестанет быть обременительным отходом, превратившись в одну из составляющих добываемого сырья и источник дополнительной прибыли.

Есть ли сейчас такие технологии? Пока единственным практически реализованным примером малотоннажной переработки газа остается технология компании «Метапроцесс» на базе «обратного» масштабирования традиционного процесса получения метанола. Если не ошибаюсь, ее производительность — 12,5 тыс. т метанола в год, нижняя экономически приемлемая граница традиционной технологии. Более низкие объемы требуют принципиально новых подходов, разработкой которых крупные компании, оперирующие большими объемами газа, не интересуются.

В стране есть отдельные группы разработчиков, развивающих свои оригинальные подходы к утилизации небольших, от 10 до 50 млн м3 в год, потоков попутного газа, характерных для небольших месторождений. Но, несмотря на определенные достижения, эти разработки трудно назвать «технологиями», т.к. практически ни одна из них не прошла опытно-промышленной стадии. И вина в этом не разработчиков. Опытно-промышленные испытания требуют серьезных затрат, минимум на порядок превышающих все предыдущие, и без серьезной финансовой поддержки нереальны.

Крупные нефтяные и газовые компании, которые могли бы поддержать развитие таких технологий, пока серьезно в них не заинтересованы. Централизованный сбор НПГ крупных месторождений позволяет им относительно просто достигнуть средней утилизации на уровне 70%. Гораздо хуже положение мелких компаний, жизненно заинтересованных в таких технологиях, но не имеющих средств для их самостоятельной разработки. Именно им в первую очередь угрожает принятие «Закона о попутном газе», способного поставить под вопрос возможность их дальнейшей деятельности. Поэтому в случае принятия закона большой сектор отечественной нефтедобычи может оказаться под ударом без серьезной государственной поддержки в разработке технологий малотоннажной переработки НПГ.

Несмотря на кризис, отечественной нефтегазовой отрасли уже сейчас следует готовиться к предстоящему подъему, и лучший способ — инвестиции в новые технологии, способные обеспечить быстрый и эффективный рост. Успех выхода из кризиса во многом будет зависеть от того, сумеет ли отрасль использовать этот период для подготовки к предстоящему подъему. Отсутствие же технологий утилизации НПГ может долго сдерживать освоение многих месторождений.

Источник:  журнал "Мировая Энергетика" № 04 (64) за апрель 2009 г.