Это темное, темное, темное… электричество. Статья вторая, про электрорынок. А есть ли он?

Итак, в первой нашей статье про энергетику мы с вами обнаружили, что потребители физически получают вовсе не ту электроэнергию, за которую платят. Это касается как тех, кто имеет договоры-контракты с конкретными поставщиками, так и нас с вами, – рядового населения, которое никаких договоров ни с кем не подписывало, но которое платит, как определено свыше. Установлено, например, что алматинцам положено платить за такую-то квоту электроэнергии от Жамбылской ГРЭС, и такую-то – из Экибастуза, - будем платить, амал жок!

(Кстати, ссылки на Южную столицу и пресловутую Жамбылскую ГРЭС здесь использованы только для большей наглядности. На самом деле, речь идет не об Алматы и не о Юге, а обо всей нашей электроэнергетике, и ее принципах.)

Но это сказано вовсе не для того, чтобы призвать к приведению платежей в соответствие с физической сутью выработки-потребления электроэнергии. При том, что реально любой потребитель получает ее от какой-то конкретной одной (реже – двух, совсем редко – трех) электростанции, и всегда можно рассчитать – каковы затраты на генерацию и доставку именно этой “порции” потребления, заведомо нецелесообразно привязывать тарифную политику к фактической стоимости именно этой электроэнергии для этого потребителя. То есть, ставить вопрос так, чтобы потребители платили бы больше или меньше, в зависимости от того, в зоне “дешевой” или “дорогой” электростанции им посчастливилось, или не повезло, дислоцироваться.

Это была бы никому не нужная крайность, - никакой равноправной конкуренции между экономическими субъектами, никакой социальной справедливости при такой тарифной политике не получилось бы.

Это, как говорится, ясно и без доказательств. Зато вот далеко не ясно – а какой экономический и социальный смысл преследует другая крайность, которая как раз и присутствует в нынешней тарифной политике. Мы имеем в виду вот это – то, что, например, частная компания “Жамбылфосфор” удешевляет свое производство за счет расчетов за “дешевый” экибастузский кВт-час, который фактически не получает, а алмаатинцы – облегчают свои кошельки за счет “спонсорства” дорогой электроэнергии Жамбылской ГРЭС, реально потребляемой тем же “Фосфором…”.

Если же отвлечься от таких (способных весьма “раззадорить” общество) конкретных примеров, а сформулировать вопрос в принципе, то сомнительна (скажем так) сама концепция, на которой основана законодательная база и практическая организация рынка электроэнергии в Казахстане. А именно – на том, что производство-потребление электроэнергии осуществляется на основании целевых двусторонних договоров, заключаемых в децентрализованном либо биржевом (что, в данном случае, не суть важно) порядке. Причем единственное отличие данной концепции от априори несостоятельного принципа “привязки” потребителей к “своим” электростанциям состоит как раз в обратном: полном игнорировании физической сущности процесса. То есть, право субъектов потребления и передачи энергии вступать в целевые договорные отношения с генерирующими субъектами никак не ограничено теми обстоятельствами, что никакой физической возможности доставить потребителю именно “купленную” им энергию на самом деле не существует.

То есть, если полная ориентация на физику производства-потребления приводит к очевидным диспропорциям в экономическом содержании энергорынка, то практикуемый ныне симметрично-обратный (а по сути – тождественный) вариант вызывает обоснованные сомнения уже с обеих сторон: и как полностью абстрагированный от реальных потоков электроэнергии, и как не обеспечивающий должного единообразия потоков экономических.

Ну что же, чтобы как-то разобраться в этих сомнениях, нам не миновать некоей вводно-теоретической части, изложение которой мы начнем тоже с “картинки”. Только на этот раз изобразим не конкретную схему энергоснабжения какого-то региона, а чистую абстракцию – сам принцип, на котором выстроена любая система энергоснабжения:

Здесь все упрощено до случая, когда электроэнергию вырабатывают всего три типа электростанций, - тепловая конденсационная (ГРЭС), теплофикационная (ТЭЦ) и гидравлическая (ГЭС). Схема на сегодня классическая: про ветровую и солнечную энергию пока идут только разговоры, а вот эти три типа станций и обеспечивают 99,9%, или все сто процентов генерации. В некоторых странах к ним добавляются и АЭС, но суть того, что мы собираемся сказать дальше, от этого не меняется.

Так вот, что важно для дальнейшего анализа и выводов из него: это то, что каждая электростанция имеет естественную “привязку” к месту нахождения своего базового энергоресурса.

Так, ГРЭС строятся вблизи массового залегания дешевого угля, а ГЭС – на реках с большим гидроресурсом. А потому те и другие, в общем случае, дислоцируются вдали от районов концентрированного электропотребления. Соответственно, от них до потребителей приходится строить протяженные высоковольтные сети. Тогда как ТЭЦ, наоборот, строятся только в крупных городах, где есть большая тепловая нагрузка, а потому и вырабатываемая ими электроэнергия потребляется, преимущественно, там же.

В целом же так: в идеале, все вместе электростанции страны строятся для снабжения всех вместе потребителей. Из чего вовсе не следует, что и тариф для всех, как некая усредненная стоимость всех затрат на выработку и транспорт электроэнергии, тоже должен быть унифицированным по всей стране. Можно, конечно, сделать и так простенько, но такая простота выйдет хуже воровства.

Поскольку, во-первых, такая “упрощенка” нивелирует разницу в экономичности разных электростанций и сетей, во-вторых, тем самым государство лишает себя такого действенного рычага воздействия на экономику, как дифференцирование тарифов для разных потребителей.

Насчет дифференцирования тарифов стоит пояснить:

Наверное, есть разница, - тратится ли электроэнергия “просто так” - на быт, например, или идет на производство каких-то полезных товаров, закладываясь в их цену. Опять же, - одно дело, освещение обычной квартиры, другое – электросауна, теплые полы и прочая комфортабельность. Световая реклама или просто освещение улиц, казино или сельское производство, часы “пик” или ночные “провалы” – на все это, разумеется, желательно иметь отдельные тарифы, - стимулирующие или сдерживающие.

Нет, я сейчас не стану утверждать, что потребительские тарифы обязательно должны быть выше производственных, или что сельский быт и сельское производство стоит снабжать более дешевой (хотя транспорт туда стоит дороже) электроэнергией, нежели в городах. Можно так, можно по-другому, это все вопросы для экономической или социальной дискуссии. Главное в другом: энергетика, в принципе, должна обеспечивать возможность осуществления любой необходимой государству тарифной политики, и, со своей стороны, не должна диктовать ее или ограничивать какими-то своими внутренними технологическими или организационными обстоятельствами.

Но вернемся к нашему “во-первых”. Из него следует, что во избежание “уравниловки”, при которой общий уровень будет диктоваться, как раз, самыми худшими образцами, надо подключать рынок и конкуренцию между станциями и сетями – это стимулирует их экономичность. А из “во-вторых” - что необходимо адресное и целевое государственное регулирование, - там, где рынок не справляется.

Осталось нам только понять, - где рынок может справиться, а где – нет…

Для этого спросим себя: а чем специфичен рынок именно электроэнергии?

В первую очередь, тем, что на нем “большие и по пять рублей, но – вчера, и маленькие и по три рубля, но - сегодня…” не проходит. Хоть вчера, хоть сегодня, хоть завтра – товар всегда один и тот же. Стандартизированный по всем своим параметрам так, что различий ни по цвету, ни по запаху, ни по брэнду фирмы-изготовителя или модного торгового дома – нет. Никакие покупательские понты типа “мы пользуемся электричеством исключительно of APK” здесь не возможны. Выбирать не из чего, и заменить тоже нечем. Спрашивается: а на какое тогда качество электроэнергии, как товара, только и может ориентироваться потребитель, к какому именно “бутику” на энергорынке все должны выстроиться в очередь?

Правильно, на цену, конечно, - другого критерия выбора самого подходящего продавца на рынке электроэнергии попросту не существует!

При этом, заметьте, рынок электроэнергии от обычной “оптовки” отличается тем, что бродить по нему никто не может, - всем без исключения покупателям товар доставляется исключительно “на дом” (в цех, в контору…), и одним и тем же транспортом.

Выходит, в очередь за самой дешевой электроэнергией можно выстраиваться только перед воротами электростанций. И то – виртуально, типа, мы бы хотели заключить договор на закупку электроэнергии именно у вас…

Но, возвращаясь к нашей принципиальной “картинке”, надо отметить и такую еще специфическую особенность именно энергорынка: составляющие его электростанции имеют сильно рознящую их экономичность, но … никак не могут конкурировать друг с другом!

В самом деле, что касается объективной себестоимости производства, то для каждой станции она определяется, во-первых, стоимостью строительства, и, соответственно, отчислениями на окупаемость, а это – сугубо индивидуально. Во-вторых, это стоимость исходного ресурса – воды, угля, - величины тоже индивидуальные. В-третьих, экономичность любой электростанции определяется исходными параметрами (давление и температура острого пара, напор воды …), а также заводскими КПД основного оборудования – котлов, турбин, генераторов. И лишь в-пятых, -шестых идет уже то, что зависит собственно от технического и управленческого персонала. Здесь так: плохим ведением режимов и бездарным менеджментом можно, конечно, повысить стоимость отпускаемой в сеть энергии, - на 5% от оптимума, или даже на 50%, можно и в два раза, а при особом умении - хоть в десять! Но вот поднять планку экономичности существенно выше проектных паспортных характеристик – невозможно!

Причем тот факт, что себестоимость одного кВт-часа на разных электростанциях сильно разнится, отнюдь не смущал проектировщиков и строителей. Не должен смущать он и эксплуатационников, и экономистов-рыночников. Поскольку национальная энергосистема так и создается: разные станции, построенные на неодинаковом оборудовании, и использующие неодинаковые исходные ресурсы, совместно, и в режиме реального времени, вырабатывают столько электроэнергии, сколько необходимо потребителю.

Здесь ведь важно еще и то, что национальная энергетика (опять же - в идеале) должна строиться, во всей совокупности генерирующих мощностей, именно для покрытия всей текущей потребительской нагрузки, и – не более того. Вернее, определенный запас, - на аварийный резерв, а также на возможность подключения новых потребителей, должен быть, а сверх этого – ничего более!

Все сверх этого – просто лишнее, и обречено на экономическое “отмирание”. К примеру, как это случилось с железными дорогами в США в пору начала освоения Дикого Запада. Тогда, с Восточного побережья вглубь страны, порой – из одного и того же города, и в почти те же конечные точки, было построено сразу несколько “железок”, наперебой предлагавших свои услуги пассажирам. Практика же показала, что в таких делах (естественная монополия) конкуренция не работает, и строительство лишнего – попросту не оправдывается.

Это – даже в идеале, что уж там говорить о нашей ситуации, когда мощностей в национальной энергосистеме уже элементарно не хватает!

И вот, представьте себе, что на казахстанском энергорынке работают где-то около сотни больших и малых (старых и … очень старых!) электростанций, причем диспетчер грузит их строго по экономичности – какие вырабатывают подешевле – в базу, а какие позатратнее – набирают нагрузку только в пиковые часы. И, представим себе, наша пресловутая Жамбылская ГРЭС, с ее самой дорогой мазутной энергией, работала сегодня только четверть суток, и выдала лишь четверть того, на что способна, - проиграет ли она конкуренцию, обанкротится ли?

Нет, разумеется. Просто за каждый ее кВт-час, выданный в количестве 0,25 х 0,25 = 0,0625 часть от располагаемой мощности, потребителю придется заплатить в 1\0,25 х 1\0,25 = 16 раз больше. Да даже если она эти сутки просто простоит, – в горячем резерве, все равно придется оплатить все ее затраты, - других вариантов просто нет. Другой вариант – это перестать платить деньги за то, чтобы персонал на этой ГРЭС ходил бы на работу, запасал мазут, ремонтировал бы оборудование, готовил его к работе. Итог – данная станция “уходит с рынка” и … уходят и ее киловатты. Пусть и дорогие, но – необходимые…

Так что, братцы мои, пытаться построить реально конкурентный энергорынок с финансовым вытеснением, так сказать, “отстающих” - это тоже самое, что устраивать кольцевую гонку … трамваев. Конечно, если всякий раз снимать с пробега вагон, приходящий последним, скорость движения можно и повысить, только … кто будет пассажиров возить?

Ну вот, даже принципиальную возможность конкуренции в электроэнергетике мы с вами разгромили, убедительно, в пух и прах, не оставив либералам-рыночникам никаких шансов даже на робкую защиту.

Однако … как же так, - у нас ведь в Казахстане электроэнергия не по талонам распределяется, а продается именно на рынке?! Считается – по договорным ценам.

И потом, не у нас ведь одних, в Англии, например (тоже не менее нас продвинутой стране), - там тоже действует рынок электроэнергии, цены на котором определяет спрос-предложение. И в Скандинавии, кстати, рынок электроэнергии со “свободными” ценами тоже есть. Да и Россия (с опозданием от нас лет на пять, само собой) тоже движется в сторону расширения зоны свободно-договорной купли-продажи электроэнергии.

Чем же все на таких рынках занимаются, как они все получились, и как история их создания вяжется с объективной невозможностью конкуренции?

Это заслуживает отдельного рассказа, а для затравки позвольте, эдак походя, заметить, что если что-то невозможно создать, то это всегда можно … изобразить. И еще: невозможность устройства конкуренции при производстве и доставке какого-то товара-услуги отнюдь не означает, что такую конкуренцию нельзя устроить при их … распределении. При каковой и побеждает “сильнейший”!

Источник: Интернет-газета "Zona.kz"